Памятка о технике безопасности Психолог как заместитель «Я» невротика Наблюдать не за клиентом, а за собой Ответственность психолога и клиента Открытие «третьего»
Скачать 2.04 Mb.
|
| — А если о предмете, который находится между дискутирующими? — спросил Алексей. — Например? О чем можно спорить? — спросил я. — Цвет чашки или из чего она сделана. — Чтобы спора избежать, надо стараться работать над прояснением позиции человека. Почему для него важно утверждать, что эта чашка, например, зеленая. Задайте вопрос: «Почему вам надо так видеть эту чашку? Почему надо так видеть своих родителей? Почему надо так видеть своих одноклассников? Почему надо так видеть себя?». Спор необходим не для истины, а для укрепления своей позиции. — Можно ли считать показателем пребывания в реальности, когда день был долгий и многое из него помнишь? Значит, я был в реальности? — Думаю, что да. Это близко к ощущению ребенка. Если вы помните, у ребенка очень много событий, т. к. для него все событие: в автобусе проехал — событие, шоколадку принесли — событие, мама «спокойной ночи» не сказала — событие. Постепенно у нас интенсивность снижается. Образ старости — это, как конь под гору скачет. Быстрее, быстрее, быстрее... А если вспомнить детские ощущения: от завтрака до обеда — бездна времени, от обеда до ужина — масса дел, потом после ужина, затем процесс засыпания... т.е. день какой огромный по времени был. Потому что ребенок в реальности. Для него пока виртуальной реальности нет. Конечно, если с ним что-то такое не случилось, что было несовместимо с реальностью. После чего он уже в реальности не живет. — А что не совместимо с реальностью? — спросил Алексей. — Например, заперли тебя на всю ночь в туалет в 4-летнем возрасте. Ты столько напереживаешься. Для того чтобы выжить, нужно всю реальность для себя исказить. Нужна будет анестезия. Ты ее себе делаешь, а дальше с этой анестезией живешь. Все, предлагаю сделать перерыв. Мастерская 2 Следующая встреча в Мастерской. Нас в комнате двенадцать человек. Встреча, как обычно, начинается с чаепития. Какой-то период идет хаотический разговор, во время которого формируется направление сегодняшних «посиделок». Я, обращаясь к участникам Мастерской, спрашиваю: «О чем сегодня хотелось бы поговорить, в чем разобраться?». — У меня есть интересная тема! — сразу начинает разговор Алена, будто заранее подготовившись. — Как встретиться с человеком после разлуки, чтобы наши отношения возобновились?! Например, знаешь человека, а потом долго-долго, лет десять, его не видишь. В каком качестве мне идти на встречу? Я уже давно не знаю, кто я ему и кто он мне! — Зачем в качестве кого-то? Просто идти и все, — недоуменно возражает Жанна. — Страшно мне, — тихо говорит Алена. Было видно, что она чем-то взволнована. Вероятно, ей вскоре предстояла такая встреча. Что ж, подумал я, пойдем по этому пути. «При разлуке, — отвечаю ей, — происходит интересная вещь. Расставаясь с человеком, мы сохраняем у себя в памяти его психологический образ. Когда мы долго не видимся, наше представление о нем начинает идеализироваться: все плохое — уменьшается, а хорошее выпячивается, становится более ярким. И когда мы вновь, после разлуки, идем на встречу с этим человеком, то идем с тем идеализированным образом, который сформировался у нас в голове. И думаем, что сейчас встретим именно такого человека». — Того, которого придумали? — уточняет Алексей. — Да, который стал таким придуманным. Кажется, мы именно с ним расстались и с ним вновь хотим увидеться. А происходит катастрофа: ты-то ожидал встретить «такого» человека, а он совсем не такой! Поэтому, конечно, и разговор потом с ним не складывается, и становится как-то не понятно, как себя вести. — Самое интересное то, что мы в разлуке, — снова включается Алена, — но теперь он стал звонить и постоянно (или я его так слышу?) задает вопросы: «Каким я стал для тебя и какой ты стала для меня?» — У него за время разлуки образ тебя тоже идеализировался. Все сидящие в Мастерской сразу заволновались, наверное, вспомнили свои встречи-расставания. — А как не идеализировать образ другого человека? Вообще, как не создавать себе самой искусственный образ другого? — с интересом поворачивается ко мне Жанна. — Есть такая техника безопасности. Если после разлуки с близким человеком вам предстоит снова с ним встретиться, то надо встречаться... как с чужим. Забыть, что вы друг друга знаете. Настраиваться на то, что ты этого человека совсем не знаешь и не понимаешь. И тогда надо заново с ним знакомиться. А то, что вы до этого были близки, это дает вам возможность побыстрее пройти этот путь нового знакомства. Было заметно, что Алену мой ответ не устроил. Похоже, что у нее это был не просто вопрос, за ним скрывалась определенная проблема. Алена стала вслух продолжать свои размышления: «У меня остались обиды из прошлого на этого человека, хотя мы почти пять лет были вместе. Когда сейчас по телефону с ним на деловые темы разговариваем, то еще могу себя сдерживать. Но чтобы дружески встретиться с ним, мешает обида, которая внутри еще остается. Иногда чувствую, как накатывают слезы на глаза. Может, нам вообще не надо пока общаться?». Раз она обращается с проблемой, значит необходимо с этим работать глубже. Только вот в чем же ее истинная проблема? Начинаю размышлять вслух. — Вот сейчас, Алена, ты сказала некоторый текст, на который ожидаешь ответ. Но этот текст весь насквозь виртуален, то есть ты говоришь о том, чего здесь нет. Кроме этого, ты употребляешь слова, которые можно трактовать в разных смыслах. Конечно, можно продолжить с тобой эту виртуальную беседу. Я тебе немножко сначала ответил, что при расставании с каким-то абстрактным человеком надо поступать так-то и так-то, и т. д. Но твоя реальная проблема осталась. Идея общения, или психологической помощи, или просто понимания человека человеком, состоит в том, что само общение имеет как минимум два уровня. Один — на уровне текста (то, о чем мы говорим), это вы прекрасно знаете. А другой уровень связан с взаимоотношениями конкретных людей, которые в этой ситуации общения находятся. Алена сейчас рассказывала о неком своем знакомом, но чем она здесь, в нашей группе, реально занималась? Какую проблему она пыталась решать, находясь в этой комнате и с этими людьми? Представьте, что при встрече с вами человек рассказывает случай, произошедший с ним. Примерно так». Тут я повернулся к сидящему рядом Саше и стал возбужденно ему рассказывать: «Я сегодня ехал в троллейбусе, и мне там один пассажир на ногу наступил. А я ему говорю: «Что ты на чужую ногу встаешь? Сойди с моей ноги!». А он на меня наорал (повышаю голос и с чувством произношу): «Идиот, пошел вон отсюда!». Закончив монолог, смотрю на съежившегося в комочек Сашу и продолжаю: «Кажется, я просто рассказал обыденную историю. Если слушать только текст, все выглядит достаточно безобидно. А что я на самом деле сделал? Если вы заметили, произошло следующее: я повернулся, выбрал кого-то из нашей группы и, глядя на него, произнес эту гневную тираду. (Саша, расслабься. Ты уже все понял.) И произнес именно тому, на кого смотрел во время рассказа!». — Влепил, — сказал Алексей. — Да, влепил. На самом деле под видом рассказа я выразил свою агрессию по отношению к этому человеку. Если вы так будете слушать, то есть учитывать двойное содержание любого текста, тогда для вас не будет такого понятия, как скучная или малоинформативная речь. Ошибка начинающего психолога в том, что вот пытается зацепиться за внешний уровень текста. А клиент рассказывает, рассказывает... Голова пухнет, ничего не понимаешь или начинаешь прикидываться понимающим, вопросы разные задавать начинаешь. Ведь это же тактика такая,верно? Когда нам тяжело соображать, мы начинаем спрашивать клиента, просим рассказать еще что-то. Главное, чтобы он не заметил, что нам тяжело. Пока он думает над нашими вопросами, мы в это время отдыхаем, с мыслями собираемся. А вот почему клиент сейчас именно это рассказывает, именно мне и именно в это время — такие вопросы обычно не ставятся. Все смеются. Для кого-то наша сегодняшняя ситуация в Мастерской становится узнаваемой. — На тренингах иногда бывает так же, — продолжаю я, — но там мы обычно от участников упражнениями отбиваемся. Как только у нас напряжение возникло, то мы участникам в зал раз — и процедуру вбросили! Пока они с ней, как собака с костью, возятся, тренер отдыхает. Почему такое происходит? Потому что страшно вступать в прямой контакт. Поэтому отбиваешься от участников упражнениями, подходящими по смыслу, чтоб они опять резвились какое-то время. Чем больше упражнений успел за время тренинга провести психолог, тем ниже, на мой взгляд, его квалификация. Внимательно вглядываюсь в лица. Вижу, что кто-то стал понимать другой, более глубокий смысл нашего диалога с Аленой. Наконец-то до всех стала доходить реальная, но завуалированная проблема. Тут в разговор снова вступает Алена, ее голос звучит немного обиженно: «Когда все начали хохотать, одна моя часть говорит: «Что смеетесь-то?» А другая часть тоже веселилась вместе со всеми». — А ты поняла, почему они смеются? — спрашиваю я. — Я поняла это по-своему. Каждый тоже по-своему, наверное, понял, поэтому и смеялся, — осторожно говорит она. — А как ты поняла? — Мне стало смешно оттого, что я представила себе, как мой знакомый скажет: «Может, нам вообще не встречаться?». А я ему отвечу: «Может, и не встречаться». «Ну, я пошел?». «Ну, иди», — Алена смущенно обводит взглядом нашу фыркающую компанию. — Ты действительно поняла по-своему, поэтому так и не уловила, о чем я сейчас рассказывал, — я произношу это мягко, вглядываясь в собеседницу. — Видимо, не уловила. Объясните мне еще раз, проще, — покорно соглашается она. — Одна из обязательных процедур при консультации заключается в том, что надо всегда проверять понимание человека. Мы считаем, что все поняли одинаково. А выясняется, что каждый понял по-своему. Давайте проверим. Объясните, чем был вызван ваш смех? Стали высказываться. Алексей горячо заговорил: «Я понял! Под видом рассказа она говорила нашей группе: «Ребята, по делу с вами еще можно говорить, тогда нормально. Но у меня есть обиды на вас, иногда слезы подкатывают... Вот если бы какое-то время подождать!» Вероника подхватывает, но не совсем уверенно: «Еще некоторая обида у нее осталась с прошлого раза». — Алена, — говорю я, — ты вполне открытым текстом сказала группе: «Сколько можно нам встречаться? Может, не надо дальше? А то уже прошло столько времени. У меня накопились обиды на вас. Может, нам пока друг с другом не встречаться?» Попробуй спроецировать свой текст на свои отношения с нашей группой. Похоже, до Алены наконец-то стал доходить скрытый смысл ее сегодняшнего послания. Напряжение вместе с озарением выливается в ее смех, даже немного истерический. Другая участница мастерской, Аня, разволновалась: «Я поняла, что я ничего такого раньше не замечала. Столько информации уходило никуда. Я сейчас все это начинаю видеть, и мне жутко становится!». Возникла пауза. Я решил продолжить развитие темы двух уровней общения: «Как бы это объяснить... Можно вывести такой закон: о чем бы человек ни говорил, он всегда говорит о себе. И это он говорит именно вам. Наши «бессознательные» — они всегда общаются. Это только в схеме Фрейда сознание занимает один уровень, бессознательное — другой, а предсознание — третий. В теории можно как бы отдельно разговаривать с человеком на уровне сознания или на уровне бессознательного. На самом деле психика — это целое. Мы одновременно общаемся и на уровне бессознательного, и на уровне сознательного. Бессознательное не умеет говорить словами. Оно немое и может говорить жестами, мимикой и т.д. Но оно еще проявляется тем, что всегда использует слова человека и в них вставляет свой текст через интонации, оговорки, паузы и т.д. Безсознательное занимается аранжировкой сознательного текста. Человеку кажется, что он говорит об одном, а вы, психологи (или люди, которым это интересно) в это время должны видеть и этот текст, и то, что он говорит на скрытом уровне. И если вы эти два уровня увидели, то тогда вы можете с человеком, как бы говоря на его сознательном уровне, на самом деле беседовать с его бессознательным. В принципе, можно напрямую, не отключая сознание, человека таким образом гипнотизировать или программировать. Высший класс, когда человеку кажется, что он с вами ни о чем таком важном не говорил, а потом вышел от вас, и у него начались разные инсайты и субъективные открытия». Снова пауза в группе. Идет осмысление. Даже чуть ли не физически слышно, как напряженно мои слушатели думают. — Повторяю. Можно зафиксировать и выделять для себя два уровня общения. Один уровень — текст, второй — подтекст. Чтобы уловить подтекст, надо задать себе вопрос: «Почему человек мне в это время говорит именно эти вещи?». Ничего случайного не бывает. Хотя собеседник рассказывает, например, о своих прошлых событиях, его слова могут иметь какое-то отношение к настоящей ситуации, к этой реальности. У человека же определенные мысленные ассоциации возникают, когда он со мной разговаривает. Он же не просто к абстрактному человеку обращается, он ко мне обращается. На мой взгляд, основная идея консультирования заключается в том, чтобы постепенно убирать виртуальный план (когда человек говорит о том, чего здесь нет), который может быть даже под видом психоанализа, гештальта и так далее. Любые методы хороши для того, чтобы человек от вас не убежал раньше времени. До тех пор, пока вы с ним не вступите в реальный контакт. Излечение, собственно, начинается тогда, когда человек начинает вступать с вами в реальный контакт. Если вы серьезно хотите консультировать, заниматься психологией, надо хорошо понимать, что... — Рано или поздно ... — продолжила Ольга в тон моего голоса. — Рано или поздно... — повторил я. — Наступит такой момент... — Наступит такой момент... — Когда психолог станет человеком? — попыталась завершить Ольга. — Нет. Когда клиент на вас как на психологе завершит свою реальную ситуацию. Вся терапия заключается не в методиках, а в отношениях психолога и клиента. Поэтому всю «виртуалочку» надо сводить к вашим реальным отношениям. — Недавно ко мне пришла одна девочка и стала рассказывать, что она боится грубого обращения. Есть у нее какая-то там знакомая, которая работает в столовой. И вот она ей как-то нахамила. Теперь девочка боится, что эта знакомая опять ей грубость скажет. Неужели, когда она это говорила, то опасалась, что может услышать такое от меня? Что я ей что-то такое грубое скажу? Для чего она мне это стала говорить? Или она боялась, что на консультации такое тоже может произойти? — подключилась к разговору Татьяна. — Твоя девочка могла говорить все, что угодно, тут проблемы реальной нет. Это мнимая проблема. Реальная пока не понятно где. Попробую нарисовать. (Беру бумагу и фломастер). Вот ситуация консультирования. Клиент приходит и говорит о том, что он думает, что у него в голове. Он говорит, что есть какие-то люди, что они там чего-то хотят, и т.д. Психолог может к тексту клиента отнестись как к важному и с ним тоже на эту тему разговаривать. Правильно? Вот у начинающих психологов вся консультация сводится к помощи на уровне виртуальной реальности: можно что-нибудь посоветовать, посочувствовать, поставить диагноз. Но проблема-то клиента — в другом... Проблема, вот она перед вами! Сам человек и есть ходячая проблема. Проблема не в том, что рассказывается, а в том, кто рассказывает. Вот «она» пришла и говорит: «Помогите мне». Проблема будет проявляться в отношениях психолога и клиента. Сложно объясняю, да? — Сложно. Надо что-нибудь попробовать на примере, — говорит Алена. — В теории хорошо, а как на практике? — поддержал ее Павел. — Не пойду в психологию! Я уже совсем ничего не понимаю! — мрачно пошутил Алексей. — Психолог бдит в оба глаза! Одним он смотрит сюда, то есть он поддерживает разговор, иллюзию человека поддерживает. Человек говорит, что вот у меня проблема, с семьей трудности, с женой конфликты и т.д. Психолог его начинает об этом расспрашивать, выяснять ситуацию. И это правильно, потому что если психолог скажет «Это все — ерунда! Ты.сам ходячая проблема! Я сейчас с тобой разбираться буду», то человек может убежать от психолога. Уход невротика в виртуальные проблемы — это его спасение от реальных. Жизненные сложности на человека напирают, он их не решает, а строит себе вместо них другие — придуманные, виртуальные. На самом деле у людей с неврозом реальных проблем гораздо меньше, чем у здоровых. У них есть там маленькие какие-то две-три проблемки, которые они лелеют и не хотят от них отказываться. Наоборот, когда невроз снимается, человек обнаруживает, что надо решать реальные проблемы. И он их решает, а до этого он от них отмахивался. |
Похожие:
 | Процесс психологического консультирования, в первом приближении, представляет взаимодействие двух людей — психолога и клиента. Началом... | | Открытие лагеря. Оформление уголка. Беседа по технике безопасности. Игровая программа, посвященная Дню защиты детей |
 | ... | | ... |
| ... | | К52 Искусство управления собой. —СПб.: Питер, 2003. — 192с.— (Серия «Сам себе психолог») |
| Поинтересуйтесь, как давно и насколько успешно введена заинтересовавшая вас специальность (форма обучения) и сколько выпусков студентов... | | Действие игры разворачивается в фирме, занимающейся организацией и проведением мероприятий по технике безопасности. Учащиеся становятся... |
| Образовательные: закрепить приемы аппликации в технике торцевания на пластилине, закрепить знания по технике безопасности с ножницами,... | | Я, нижеподписавшийся, специалист-психолог Волочай Сергей Павлович, образование высшее |